Б. М. Кириков, М. С. Штиглиц

Крупнейший зодчий Петербурга середины XIX в., художник, педагог, мастер широкого диапазона. Самый яркий и плодовитый представитель ранней эклектики, работавший в русском национальном стиле, в формах ренессанса и барокко, умело используя передовые достижения строительного дела. Автор великокняжеских дворцов и загородных резиденций в Петербурге, Петергофе, Крыму. Строил также в Умани, Новгороде, Орловской губернии.
Андрей Иванович (Генрих Иоганн) Штакеншнейдер (1802–1865) родился в Гатчине в семье немецкого подданного Иоганна Штакеншнейдера, «владельца находящейся в четырех верстах от г. Гатчины на реке Пудость мукомольной мельницы». Дед архитектора – Фридрих Штакеншнейдер, приехал в Санкт-Петербург из герцогства Брауншвейг в конце XVIII в. по вызову Павла I «для заведения кожевенных заводов».
В 1815 г. А. Штакеншнейдер был принят в Академию художеств, но из-за недостатка средств не смог закончить обучение. В 1821 г. поступил на службу чертежником в Комитет для строений и гидравлических работ, работал с О. Монферраном, который впоследствии покровительствовал талантливому ученику и содействовал его переходу (1825 г.) в Комиссию о построении Исаакиевского собора. Но, несмотря на высокое покровительство и неутомимый труд, Штакеншнейдер долго не мог получить государственный чин: мешали этому иностранное подданство и неоконченное образование.
Когда материальные затруднения и переутомление привели к тяжелой болезни, Монферран выхлопотал ему заграничную поездку для лечения, после которой, подав прошение об увольнении с государственной службы и получив блестящий аттестат и рекомендации от своего учителя, Штакеншнейдер перешел к частной практике. Уже первый заказ был весьма ответственен: перестройка усадьбы графа А. Ф. Бенкендорфа под Ревелем. Архитектор выполнил ее наподобие средневекового замка в готическом вкусе. Работа понравилась Николаю I, посетившему усадьбу, и оказалась судьбоносной в карьере архитектора.
Вся дальнейшая деятельность Штакеншнейдера так или иначе связана с заказами императорского двора. Сначала это были проекты перестроек и внутренней отделки. Он оформил интерьеры дачи принца П. Г. Ольденбургского на Каменном острове (наб. Мал. Невки, 11, 1831–1833) и Каменноостровского дворца, перестроил дом Г. Г. Кушелева на Фонтанке, 32 и построил вокзал в Павловске (не сохранился). Павильон для отдыха царской семьи – Никольский домик в Петергофе (1835 г.) выполнен по его проекту в стиле русских народных усадеб.

Мариинский дворец, главный фасад Мариинский дворец, Ротонда, фрагмент Дворец «Собственная дача», северный фасад Дворец Белосельских-Белозерских

Заслуги архитектора перед двором оценили в 1830-х годах: в 1833 г. он получает должность архитектора конторы великого князя Михаила Павловича, в 1834 г. ему присвоено звание академика, а в 1854 г. – профессора Академии художеств.
В 1837 г. Штакеншнейдер вновь едет за границу, теперь уже знакомиться с европейской архитектурой и пополнять свой опыт в Италии, Франции, Англии и Германии. Вернувшись через год, он получил первый крупный заказ – на строительство дворца для дочери Николая I Марии, ставшей женой герцога Лейхтенбергского. Композиционная схема главного фасада следует правилам классицизма: центр и края выделены ризалитами, нижний ярус рустован, верхний – с двумя рядами окон – объединяют трехчетвертные колонны и пилястры. Но здесь же проступают и постклассицистические черты: нейтрализация контраста между стеной и ордером, сухость рисунка, тонкая разработка деталей вместо монументального лаконизма. Анфилады асимметричного здания располагаются крестообразно, причем у основной, перпендикулярной фасаду, главные помещения раскрыты одно в другое, как в Таврическом дворце. В интерьерах преобладает изящная переработка мотивов античной архитектуры, но система эклектики проявилась отделкой ряда помещений в характере ренессанса и рококо. Штакеншнейдер ввел здесь и технические новшества: несгораемые металлические перекрытия и световые фонари с железным каркасом; штукатурка потолков наносилась по железной сетке.
Развитию одного из направлений эклектики послужила постройка Собственной дачи в Петергофе. Перестроив в 1843–1850 гг. старое здание, архитектор превратил его в комфортабельную резиденцию цесаревича (будущего Александра II). Наружное и внутреннее убранство дачи, включая мебель и безделушки, выдержано в стиле барокко. Так началось широкое распространение необарокко в архитектуре середины XIX в.
В том же стиле Штакеншнейдер возвел и дворец князей Белосельских-Белозерских. Их большой дом на углу Невского пр. и Фонтанки, выполненный в формах классицизма (1800 г., Ф. И. Демерцов), Штакеншнейдер кардинально перестроил в 1847–1848 гг. Избрав стиль барокко, который отчетливее всего ассоциировался тогда с понятием дворца, он создал один из программных и лучших образцов архитектуры историцизма. Штакеншнейдер ориентировался на творчество Ф. Б. Растрелли, и в данном случае очевидна параллель со Строгановским дворцом на углу Невского пр. и Мойки. Мезонины с дугообразными фронтонами перекликаются с Фонтанным домом (наб. р. Фонтанки, 34). И хотя формы дворца несколько «засушены», их отличают крупный масштаб, изящество и импозантность, выдержанность избранного стиля. Большинство парадных интерьеров стилизовано в духе барокко и рококо. Фигуры атлантов на фасаде дворца выполнил скульптор Д. И. Иенсен, который основал первую в Петербурге мастерскую терракотовой скульптуры и постоянно работал со Штакеншнейдером.
Архитектура дворца получила высокую оценку современников, автора признали «преемником вкуса и искусства графа Растрелли». Дача князей Белосельских-Белозерских на Крестовском острове, построенная им же и также в духе барокко, не сохранилась.
Став в 1867 г. архитектором Высочайшего двора, Штакеншнейдер продолжил возводить великокняжеские дворцы в Петербурге и окрестностях. В 1857–1862 гг. вместо старых зданий на набережной Невы построен жилой комплекс для великого князя Михаила Николаевича, сына Николая I. В панораме набережной главный фасад перекликается с Зимним и Мраморным дворцами. Здесь зодчий в числе первых в петербургской архитектуре соединил в одной фасадной композиции приемы и элементы разных исторических источников: ренессанса, барокко, стиля Людовика XVI. Это здание – прообраз зрелой эклектики, в которой смешение разных стилевых приемов станет определяющим принципом. Такое разностилье форм, ассоциируясь с традициями дворцовой архитектуры, должно было подчеркивать импозантность постройки. Фасад выделен сильным рельефом. Тонкие колонны и продолжающие их кариатиды работы Иенсена полны игривой грации. Скульптурные детали – неотъемлемая часть композиции. Это прекрасный пример синтеза архитектуры и декоративной скульптуры в эклектике.

Ново-Михайловский дворец Ново-Михайловский дворец, Большой зал Дворец великого князя Николая Николаевича (вид со стороны сада) Дворец Бельведер, Луговой парк Петергофа

Легкость, изящество и щедрая «кружевная» орнаментация отличают великолепный ансамбль интерьеров, где классицистические формы сливаются с перепевами тем барокко и рококо.
В архитектурном декоре дворца, возведенного зодчим в 1853–1861 гг. для другого сына Николая I – великого князя Николая Николаевича, мотивы итальянского Возрождения должны навевать ассоциации с ренессансными палаццо. Фасады обработаны в три яруса полуколоннами и пилястрами. Подчиняясь членению этажей и шагу окон, ордер дробит фасады на множество ячеек.

Равнозначность элементов, дробность композиции и обилие мелких деталей – также характерные особенности эклектики. Громоздкий массив дворца тяжеловесен и инертен, но фасады прорисованы изящно и утонченно. Парадная лестница впечатляет динамикой пространства. В интерьерах мастерски обыграны формы ренессанса, барокко и рококо, есть даже мавританский кабинет. Владение князя занимало целый квартал, где располагались манеж, жилые дома для свиты и прислуги и прочие службы.
Возведение дворца на месте разобранных Адмиралтейских казарм было решающим для формирования Благовещенской площади.
В старинном квартале расположен собственный дом Штакеншнейдера на Миллионной ул., 10, где жила семья зодчего, были его архитектурная мастерская, службы и квартиры, сдававшиеся внаем. Перестроив ряд зданий между Миллионной и Мойкой, он сформировал целый комплекс с внутренними дворами и с зимним садом в одном из них. Лицевой трехэтажный корпус со стороны улицы решен в духе итальянской архитектуры XVI в. В особняке на Мойке на знаменитые штакеншнейдеровские «субботы» и спектакли собиралась культурная элита столицы: Тургенев, Гончаров, Достоевский, Брюлловы, Айвазовский и другие, бывала и талантливая молодежь.
Штакеншнейдер, признанный при дворе как мастер интерьера, выполнил ряд работ в юго-западной части Зимнего дворца, перестроил парадную анфиладу и жилые помещения Старого Эрмитажа и залов Малого Эрмитажа. Особо впечатляет Павильонный зал, в отделке которого варьируются мотивы эпохи Возрождения, – отделанный белым мрамором с изящными колоннами, тонко прорисованным лепным декором потолка, хрустальными люстрами и большими арочными окнами по трем сторонам, двухсветный зал легок и изыскан.
Помещения во дворцах Стрельны, Гатчины, Ораниенбаума и Царского Села также оформлял этот блестящий мастер интерьера. Но больше всего работ зодчий выполнил в Петергофе и его окрестностях – излюбленной резиденции Николая I. Помимо упомянутых выше Собственной дачи и Никольского домика, предвестников формирования двух направлений эклектики – необарокко и русского стиля, зодчий преобразил ландшафт Колонистского и Лугового парков. Облик Царицына и Ольгина павильонов (Колонистский парк), Розового павильона и Бельведера (Луговой парк) навеян античной архитектурой древнеримских вилл. Их композицию отличают смелая асимметрия и открытость. В духе античности выдержан и дворец в Сергиевке – имении герцогов Лейхтенбергских. На Бабигонских высотах им построена и живописно вписана в ландшафт церковь Св. царицы Александры по типу московских храмов XVII в. В Троице-Сергиевской пустыни на Петергофской дороге покоится прах великого архитектора.
Феноменальная работоспособность, высокая эрудиция и тонкое чувство стиля отличали творчество зодчего. Воспитанный в духе классицизма мастер одним из первых нарушил его строгие каноны, заложив основные направления новой эпохи. Все поколения архитекторов XIX в. оглядывались на его наследие. Имя Андрея Ивановича Штакеншнейдера значится в ряду великих зодчих, а судьба его произведений оказалась счастливой: большинство из них хорошо сохранилось, став золотым фондом петербургской архитектуры ранней эклектики. Можно сказать, что это самый «охраняемый» архитектор нашего города – никто из выдающихся зодчих не создал в центре Петербурга и его пригородах такого числа памятников, состоящих под государственной охраной.