Архитектура, реставрация, дизайн и строительство

В случае с Константином Щербиным мы имеем дело с ситуацией, которая в чем-то даже уникальна для нашего времени. Молодой архитектор продолжил архитектурную династию уже в третьем поколении. Его дед, Николай Константинович, работал еще в мастерской Н. Лансере, а отец, Владимир Николаевич, долгое время руководил 6-й мастерской Ленпроекта, будучи одновременно профессором Академии Художеств. Широко известны осуществленные проекты В. Щербина, включая комплекс гостиницы «Москва» и здания междугородней телефонной станции, павильоны метро «Черная речка», «Старая деревня», «Пионерская», «Пл. Александра Невского-2», жилые кварталы и многое другое. Одним из наиболее значительных архитектурных событий конца XX столетия в Петербурге по праву признается комплекс сооружений Российской Национальной Библиотеки – венец жизни и творчества этого архитектора.
По мнению самого Константина, его личная творческая биография еще не так протяженна, а практические результаты работы не настолько впечатляют, чтобы громко заявлять о себе в качестве «яркого продолжателя» семейных традиций– есть идеи, устремления, планы что-то из них уже удалось реализовать, но это лучше пока расценивать только как старт и заявку на будущее. Мы же, в свою очередь, с интересом познакомились с работами его мастерской.

Здание Российской Национальной Библиотеки

Встретившись с молодым архитектором, мы отошли от традиционной схемы представления творческих коллективов вместе с их разработками, и наш разговор волей-неволей сосредоточился вокруг общеархитектурных тем. Потому заранее стоит отметить, что все соображения моего собеседника, высказанные на сей счет, воспринимались даже не как личное мнение молодого практикующего архитектора или хрестоматийные постулаты. Основное из услышанного было своего рода современной трактовкой тех профессиональных ценностей, которые годами складывались и исповедовались в среде ленинградских петербургских архитекторов.

Руководитель архитектурной мастерской
Константин Щербин

К. Щербин:
– Давно известно, что на человека сильнейшее воздействие оказывают две вещи, формируя его характер и личность, – это музыка и архитектура. Музыка – это звуковая среда обитания, воспринимаемая слухом, архитектура – это материальная среда обитания, постоянно воспринимаемая зрением, и та система координат и пропорций, в которой человек находится с первого момента своей жизни. Безусловно, по своей роли в воспитании не менее важны и литература, и изобразительное искусство, но, если книгу или картину можно не прочитать и не посмотреть, то того, что построено человеком, ваш взгляд никак не минует. Издавна именно архитектура играла первичную идеологическую и просветительскую роль. Когда подавляющее число людей не имело даже элементарного образования, восприятие архитектуры, например, культовых сооружений в синтезе с произведениями изобразительного и декоративно-прикладного искусства являлось едва ли не единственной формой нравственного и художественного воздействия на сознание человека.
Собственно, и сейчас, в наш прагматичный и технократический век, продукты архитектурного творчества прошлого и настоящего влияют на сознание ничуть не меньше. Нет смысла спорить о стилях. В каждом присутствует свое очарование – мистика готических построек с их витражами, ажурными арками и крестовыми сводами, пышность и витиеватость барокко, предельная уравновешенность классицизма… А современные урбанистические композиции, вобравшие в себя новейшие достижения научной и инженерной мысли? Все может быть воспринято хорошо, стильно и красиво, когда это функционально, находится на своем месте и органично вплетено в окружающее пространство. Мне всегда интересно, чем руководствовался тот или иной зодчий, принимая определённое решение – велениями времени либо веяниями моды, климатическими, географическими особенностями, ландшафтом местности, демографическими предпосылками, профессиональной ориентацией основного населения или ещё чем-нибудь.


Жилой дом со встроенными помещениями на Ленинском пр.	Бизнес-центр на Московском пр.

Санкт-Петербург, возникший в чрезвычайно неблагоприятной среде – низкие топкие берега рек, короткое лето, постоянные наводнения и пр., – тем не менее, доказал, что творения человеческих рук могут стать столь же полноценными, как и создания природы. Отсюда в архитектуре северной столицы черты романтизма, борьбы и сотрудничества с природой. При этом зодчие отнюдь не шли на пассивное подчинение северу. Оцените огромные окна Растрелли, колоннады и портики Кваренги, Росси и Воронихина – насколько это выше узкого утилитаризма.
Архитектор – это тот человек, кто создает среду общественного обитания, оказывающую влияние на судьбы, может быть, нескольких десятков последующих поколений. Поэтому-то и так ответственна наша профессия. От него самого зависит, насколько грамотно он сумеет уяснить условия социальной и функциональной задач, выполнению которых должно служить строение, изучить и осмыслить градостроительную ситуацию, местный климат и ландшафт вместе с другими нюансами внешней среды, структурировать проект с точки зрения эксплуатационных параметров, с учетом строительных и конструктивных возможностей и целесообразности. Затем все это предстоит творчески «переварить», чтобы правильно задумать и сформулировать общий замысел будущего архитектурного организма и уже в ходе разработки проекта найти выразительность и цельность всех его частей.


Индивидуальный жилой дом в Озерках	Блокированный жилой дом в г. Пушкин

– Так ли, что внутри своего профессионального сообщества питерские архитекторы образуют совершенно особую касту со своеобразным мировосприятием и пониманием сути стоящих перед ними задач?
К. Щербин:
– Архитектура северной столицы напоминает собой огромный оркестр, где всякий инструмент (а в нашем случае – здания, сооружения, ансамбли) исполняет свою партию. Одинаково важно, и чтобы каждая из них была слышна, и чтобы музыка звучала – для Питера это особенно важно– в унисон. Москва сейчас, например, строится по принципу «кто громче крикнет». Архитектор-петербуржец, поверьте, не менее амбициозен, чем его столичные коллеги. Однако для всех нас, как, впрочем, и для любого, кому посчастливилось хотя бы недолгое время проектировать в Санкт-Петербурге, до сих пор ценно понимание того, что выше приоритета, чем градостроительное единство не существует. Так повелось с момента основания города. Да и сегодня большинство из нас, пусть, и не без труда, но следует этой традиции.


Концепция застройки территории в устье р. Мурзинки в Рыбацком	Жилой комплекс со встроенными помещениями в Рыбацком

В советские годы через фильтр градостроительного совета проходили любые проектируемые объекты, хотя объемы строительства тогда временами были значительно больше, чем сейчас. Особенно жестко процедура такого согласования была выстроена в отношении жилых кварталов, важных перекрестков или представительских зданий. Думаю, этот подход, учитывая упомянутую специфику застройки города, ее ансамблевый и взаимоподчиненный характер, являлся абсолютно справедливым. Я и моя семья всегда считали себя принадлежащими к ленинградско-петербургской школе архитекторов, для которой всегда было характерно особенно пристальное, повышенное внимание к градостроительным вопросам. Заметьте, город, невзирая на многочисленные перипетии прошлого столетия, на всем его протяжении продолжал развиваться как единый организм. И вообще, никогда не устаешь удивляться таланту зодчих различных эпох, работавших в современных им стилях, которые, не противопоставляя свои постройки творениям предшественников, а, наоборот, продолжая их замыслы, подхватывали и развивали сделанное прежде.

Жилой комплекс на ул. Бабушкина

Сейчас, к примеру, в ранг острой дискуссии в нашей профессиональной среде вышла тема высотного строительства. Между тем, следует принять как данность, что здания большой этажности в городе должны и будут появляться – таковы реалии развития одного из крупнейших в Европе мегаполисов. Другой вопрос, насколько строительство конкретного объекта окажется уместно и градостроительно обоснованно. Еще на стадии предпроектных расчетов необходимо выстроить некую систему вертикалей, сориентироваться в ней, понимая, что всё и уже обжитое, и подлежащее освоению городское пространство сосредоточено в плоской дельте. Именно из-за этой особенности возведение небоскребов у нас более всего уместно на периферии. Центр выразителен сам по себе и мало нуждается в новых доминантах. Высотные же композиции по периметру городских границ, напротив, призваны усиливать воздействие уже имеющихся градостроительных решений, не нарушая ни масштаба, ни пропорций города в целом. В силу плоскости нашего рельефа, любой неправильно размещенный объект может нанести ущерб очень чувствительной и тонкой городской ткани Петербурга. На сегодняшний день, к сожалению, такие примеры уже есть. В силу плоскости нашего рельефа, любой, неправильно размещенный объект может нанести ущерб очень чувствительной и тонкой городской ткани Петербурга. На сегодняшний день, к сожалению, такие примеры уже есть.

Жилой дом
со встроенными помещениями
на пр. Энтузиастов

– От эпохи к эпохе общественная роль архитектора существенно менялась, то выходя на первый план, то становясь вторичной. В разные времена зодчие ощущали себя по-разному комфортно, а сейчас?
К. Щербин:
– Я согласен с парадоксальным на первый взгляд мнением известного русского зодчего 1-ой половины XX века о том, что архитектор должен «жить и творить при царе», лишь тогда он будет свободен как автор и художник. Как ни странно, но в период 30–50-х гг. прошлого столетия наши прямые предшественники работали как раз таки в приближенных к этому условиях. При тоталитарном строе каждый занимался только своим ремеслом и больше ничем посторонним. Строить как можно больше, по возможности красиво, значимо и лишь с тем условием, что это укладывается в положения генплана – такая задача стояла перед советским архитектором. Тот, в свою очередь, справлялся с ней, как правило, на «отлично». Именно за названный промежуток времени была создана основная часть наиболее масштабных архитектурных ансамблей Петербурга. Получается, что середина XX века выдалась крайне благоприятной для архитектурного творчества. В нашем теперь уже «капиталистическом» обществе архитектор является в одном лице и бизнесменом, и юристом, и бухгалтером а порой и сам себе шофером, когда за один день надо появиться в десяти местах. Приходится не только с грустью констатировать такое положение вещей, но и отдавать себе отчет в том, что прошлая эпоха ушла безвозвратно, и, надеясь сделать что-то реальное, нужно действовать, полагаясь лишь на собственные силы.


Жилой дом с пристроенным бассейном на ул. Хасанской	Жилой дом со встроенными помещениями и подземной автостоянкой на пр. Большевиков

После окончания Академии я фактически сразу начал работать самостоятельно, а в 2001 году открыл персональную мастерскую. На стартовом этапе нас было всего трое, и приходилось заниматься всеми вопросами вплоть до финансовых и правовых, а сейчас у нас уже занято десять архитекторов. Сейчас в мастерской на различных стадиях разработки находится порядка 23 проектов, среди которых ощутима доля так называемых «жилых объектов повышенной комфортности». Это не свидетельствует о каком-то намеренном сужении специализации, просто в наши дни такое направление особенно востребовано. Больше того, 10 лет самостоятельной работы только убедили, что современный архитектор должен быть универсальным. В реестре спроектированного нами присутствуют и жилые объекты, и бизнес-центры, и рестораны, и т. д. В разное время нам приходилось браться за многое – от дизайна мебели и интерьеров до решения градостроительных и объемно-планировочных задач самого серьезного масштаба.
Давно ставшее тривиальным мнение, что работать архитектором в Петербурге является весьма ответственным и в то же время интересным делом, не потеряло, однако, своей актуальности. Сейчас, когда все и вся меняется подчас коренным образом, меняется многое и в нашей профессии. Но, остается, на мой взгляд, самое главное – высокая востребованность в людях нашей профессии, в их работе. А это значит, что глаза жителей города, его гостей будут радовать многочисленные строительные площадки а также и законченные сооружения и ансамбли, не нарушающие, а подчеркивающие, я надеюсь, архитектурную красоту нашего славного города.